Рассказы =) Наши, чужие...

Я тихо, немного напряженно шла по длинному застекленному коридору. Сквозь стекло виднелись кроны вечнозеленых деревьев. Синее-синее небо, перистые облака, похожие не на гигантские куски ваты, а на легкую рябь воды.
Здесь, в этом мире, никогда не бывает ни зимы, ни весны, ни осени.
Я вздохнула. Осторожно, неслышно, как тень, я шла по этому коридору. Нельзя, чтоб меня увидели. Я тихонько подкралась к стеклянной двери и повернула ручку. На миг замерла – не заскрипит ли дверь? Но стекло не имеет обыкновения скрипеть, и я единственный раз в жизни поблагодарила Его Величество за причудливую постройку дворца.
Я, затаив дыхание, зашла в круглый зал. Он, как и коридор, и дверь, были стеклянными. Как и куполообразная крыша, в самом верху которой было небольшое отверстие. Стены перевиты плющом и другими растениями как снаружи, так и внутри. По всему необъятному пространству зала росли деревья, на каждой ветке которых висели клетки разных размеров и форм; из разных материалов.
Птичник.
Я осмотрелась. Ни в одной клетке нет птиц. Кроме центральной. Она висит на самом низком дереве в самом низу в центре зала. К дереву вела дорожка. Я осторожно, боясь упасть и навести шум, стала подкрадываться к клетке.
Все ближе…
Ближе…
Я подобралась совсем близко и сдернула покрывало на клетке.
В золотой высокой клетке с изящными, но прочными прутьями сидел соловей. Невзрачная серая птица была единственной птицей в этом маленьком мире.
Я заворожено смотрела на птицу. Она смотрела на меня, поворачивая свою маленькую головку из стороны в сторону и изредка моргая большими темными глазами.
По лицу потекли слезы. Птица не пела. Они не поют в неволе.
Соловей перелетел на жердочку повыше и расправил крылья. В молящих глазах я прочитала страх и тоску.
Я не могу это терпеть. Я должна это сделать… Пусть и жестокой ценой.
Я потянулась к клетке. Взялась за золотой замок. Выдернула из волос заколку. Зеленые волосы разметались по плечам, заструились по спине… Но мне не до них.
Дверь, ведущая в коридор, открылась. На противоположной стороне показались высокие – на полметра выше меня – стражники. У каждого в руках был лук, на поясе меч в прочных ивовых ножнах. И, хотя этого было не видно, я знала, что у каждого в голенище сапога спрятан короткий кинжал, покрытый вязью рун.
Суровые красивые лица. Благородность.
Я продолжала ковыряться в замке. Стражники тем временем подходили к птичнику. Вот первый из них открыл дверь и вбежал. За ним остальные. Я отчаянно дернула руку, и замок открылся. В этот момент стражники схватили меня за руки и заломили их за спину. Затем, шипя: «Предательница! Изменница Его Величества», они потащили меня к выходу, в темницу, чтобы потом вершить казнь.
А открытый замок так и остался висеть. Соловей смотрел на то, как меня утаскивают из зала. Он словно вздохнул… И запел.
Стражники замерли. На лицах появилось блаженство. Я зажала уши. Я не хотела слушать. Не хотела. Зачем я сюда пришла? Проклятое сострадание! Но песни птицы проникали в самое естество. Соловей знал, что убивает и стражников, и меня. Убивает самой мучительной смертью. И одновременно самой сладкой.
Как губительны песни птиц для эльфов!..

Набережная. Зимой она по-своему прекрасна. Длинные ночи… А огни вдоль моста и другого берега просто великолепны! Темная вода плещется где-то неподалеку. Близость реки и морской ветер несут свежесть, дарящую небывалое спокойствие и умиротворенность.
А я иду по набережной уже который раз за месяц.
Тогда я встретил на песке у самой кромки воды прекрасную девушку. У нее были дивные густые черные волосы. Тонкие брови, пушистые ресницы и широко распахнутые серые глаза… На ней были черная футболка, темно-синие джинсы и почему-то белые кроссовки. Меня так растрогали эти кроссовки – они были словно надежда в темноте, и то откинутая на последний план.
Я подошел и заговорил. О чем, не помню. Да сейчас это и неважно. Помню только, что у нее был очень красивый голос, а отвечала она остроумно и смеялась над моими шутками. Как красиво она смеялась!
Но все же было что-то грустное в ее взгляде, в задумчивых серых глазах, в каждом слове и жесте. Даже в волосах.
Это было где-то в шесть часов. Тогда в это время было совсем светло.
Мы просидели на набережной несколько часов, разговаривая. Потом я проводил ее домой – она сказала, что живет на другом берегу. Я даже забыл попросить у нее номер телефона.
Тогда я видел ее в последний раз.
С тех пор я почти каждый день прихожу на набережную и смотрю на огни противоположного берега, как тогда делала она, смотря на бесконечную вереницу подъемных кранов. Я надеюсь встретить ее? Наверное.
Я спустился к песчаной насыпи и сел у воды. Как раз там, где мы сидели с ней.
Да, я надеюсь. Надеюсь, что она придет. В своих темно-синих джинсах и белых кроссовках. Снова посмотрит на меня серыми глазами и улыбнется.
Я снова разглядываю огни противоположного берега. Как они тянут! Такие красивые. Кажется, миллионы огней в скоплении, но каждый по-своему одинок.
Пожалуй, в моей жизни – веренице бессмысленно прожитых дней - появилась какая-то цель.
Я бесконечно метался от одного к другому, и тут в моей жизни появилась она.